Журнал "Психология"

Быть человеком — значит быть в пути

Что здесь понимается под «смыслом»

Актуальность поиска смысла объясняется, во-первых, свободой человека,

основанной на его открытости, во-вторых, различной ценностью вещей,

в-третьих, постоянной сменой ситуаций

Действительно ли человек свободен?

Жизнь — это преобразование

Свобода и последствия прежних решений

В этой статье пойдет о смысле, о средствах и способах, которыми можно обрести смысл, и станет понятно, что такое смысл и насколько тесно он связан с настоящей жизнью.

Скажем заранее, что речь не идет здесь о смысле жизни как таковом, великом и уникальном. Под смыслом понимается здесь особого рода преобразование ситуации. Следовательно, если дать самое общее определение, осмысленно жить означает, что человек со своими задатками и способностями, своими чувствами и желаниями включается в реальную ситуацию, творчески относится к ней, давая и принимая. Смысл — это своеобразное приглашение «посвятить себя какому-то делу».

Смысл — это тема, касающаяся людей на всех этапах их жизненного пути, ведь жизнь всегда нужно либо налаживать, либо утверждать. Дорога вперед не определена; все, что связано с будущим, открыто.

Кто не отказался от мысли прожить свою жизнь активно, кто стремится преодолеть обыденность будней, справиться с кризисом или бедой, или планирует часть своей жизни, кто хочет отпраздновать то или иное событие или реализовать новые идеи, тот, занимаясь своими непосредственными делами, всегда находится в духовной связи с ценностью того, что он делает. Один ориентир, вопрос «зачем?» — не важно, осознает его человек или нет и действует спонтанно — словно программа, стоит за всеми человеческими поступками: любая форма соприкосновения с жизнью наталкивается на вопрос о том, какой смысл она имеет. Когда заходит речь о такой экзистенциальной тематике, не имеет значения, моден ли вопрос о смысле и говорят ли о нем по этой причине. В последние годы понятие «смысл» стало затасканным, и кое-где уже проявляется отсутствие интереса ко всему, что стоит за словом «смысл». И все же надо сказать, что нет ничего удивительного в том, что эта тема нередко рассматривается слишком поверхностно и что экзистенциальному значению этого термина уделяется совсем мало внимания. Ну а то, что выходит теперь из моды, — так это то, как к этой теме подходят.

Сам по себе вопрос о смысле затрагивает одну из важнейших проблем человечества. Поэтому, как и прежде — в докладах, дискуссиях и публикациях, — мы обнаруживаем огромный, живой интерес у людей всех возрастов и профессий. Естественный интерес к вопросу о смысле имеет много причин. Интерес связан с тем, что имеют в виду под понятием «смысл». Чаще всего под ним подразумевают нечто такое, что является главным для человеческой жизни. От этого зависит то, какой окажется жизнь человека — удачной или потерпевшей крах. Известно, что бессмысленность означает отчаяние. Пока человек не наладил жизнь, он борется, осознанно либо неосознанно, с этим жизненно важным вопросом (как бы это ни называлось — «смыслом» или как-то иначе — суть от этого не меняется): то, что понимают под смыслом, имеет первостепенное значение для человеческой жизни.

Почему это так? Только лишь потому, что жизнь не завершена, а будущее неизвестно? Но тогда и животные тоже должны были бы столкнуться с вопросом о смысле.

Актуальность и значение вопроса о смысле, его важность и его неизбежность определяются, по существу, тремя фундаментальными переживаниями человека:

1. Моей свободной волей, которая позволяет мне делать выбор из разных возможностей.

2. Пониманием того, что мой выбор небезразличен: я принимаю решение относительно ценностей.

3. Непостоянством ситуаций, которые все время меняются.

Попытаемся сначала несколько разъяснить первый пункт (второй пункт будет рассмотрен в этой главе лишь в аспекте влияния предварительных решений на свободный выбор, а затем, в третьей и четвертой главе, будет обсуждаться подробней).

Жизнь человека «впрессована» во внутреннюю и внешнюю среду. Каждый человек находится в физическом и социальном окружении и оснащен задатками, которых он не выбирал. Все теперь сводится к тому, как он устроит свою жизнь в этом мире. Каждый человек способен сделать что-либо из своей жизни и самого себя. Следовательно, осмысленное обустройство жизни касается двух областей: ситуации и человека в ней. Человеку нечто предоставляется в распоряжение, а именно вещи и ситуации в мире, которые осмысленно могут быть изменены и которым можно придать достойную человека форму. Что касается самого человека, то устраивать жизнь означает, что человек может вмешиваться в нее в качестве действующего и переживающего субъекта, что он, являясь свободным, призван планировать, распознавать и выбирать между предоставляющимися ему возможностями. В конечном счете он сам обустраивает свою жизнь, он — это тот, кто может решать за себя и свое будущее. От него зависит, воспользуется он этими возможностями и нет. Однако речь не идет здесь о теоретической дискуссии о свободе человека. Мы хотим сделать отправной точкой ваш собственный опыт. До сих пор я не встречал еще человека, который решился бы отрицать, что имеет возможности выбора в своей жизни. Это становится понятным уже из того, что каждому человеку знакомы ситуации, в которых он стремится принять решение, ищет информацию, которая позволит сделать правильный выбор. В профессиональной деятельности, например, этот опыт очень часто приобретается, когда нужно обдумать, какие деловые связи надо установить, какие товары закупить, допустим ли тот или иной риск. Некоторые люди долго не могут решить, где провести свой отпуск — на море или в горах ? И если потом что-то не ладится, они упрекают себя (если приняли решение сами) или кого-то другого (того, кто принял решение вместо них) в том, что не выбрали альтернативу. Следовательно, люди все-таки осознают, что у них есть или были и другие возможности и что их к этому выбору никто не принуждал (иначе упрек был бы безосновательным и с самого начала мог быть опровергнут).

В соответствии с логикой этого опыта речь не идет о том, как часто человек не имеет свободы, то есть возможности выбора — речь идет о констатации того факта, что каждый человек постоянно принимает решения и воспринимает себя как человека, принимающего решения, — как человека, свободного в выборе той или иной предоставленной ему возможности.

Человек свободен, но его свобода является человеческой (а не сверхъестественной), а потому условной — свободой в определенных границах (более подробно этот факт обсуждается, например, в работе Франкла [Frankl, 1982, S. 9lff.)].

Было бы фатальной ошибкой не желать воспринимать эти рамки, отказываясь признавать, что человек не всемогущ. По поводу свободы фаталист реагирует, возмущенно восклицая: «Если уж я не обладаю всей свободой, то тогда отказываюсь и от остатков». Тем не менее человек настолько свободен, что может принять и такое решение. Но нам нужна свобода, приносящая не отчаяние, а настоящее исполнение планов.

Возможно, вы возразите: «Что ж, мне и без того всегда было известно, что до известной степени я свободен в своих повседневных делах и профессиональной деятельности и иногда сам могу принимать решения. Безусловно, я могу выбирать, где мне провести отпуск, чем заняться в выходные, с кем разговаривать и о чем говорить… Однако под жизнью я все-таки понимаю нечто совсем другое. Ну зачем мне свобода, если я не могу делать того, что мне действительно хочется? Имеет ли вообще эта свобода что-то общее с моей собственной жизнью?»

Фактически многие люди думают, что обладают определенной свободой лишь в некоторых второстепенных вещах, связанных с жизнью, но в том, что, собственно, и составляет жизнь, считают себя ограниченными задатками и воспитанием. Все, что имеет отношение к их собственной жизни, происходит само по себе и подчиняется своим законам развития.

Как получается, что некоторые люди подобным образом отвергают свободу и ошибочно считают себя несвободными в важных вопросах жизни ? Это связано прежде всего с представлением, которое имеют люди о «жизни».

Чаще всего приходится слышать два типа ответов. Одни люди не могут дать точного ответа. Жизнь для них является чем-то диффузным и неосмысленным, скорее мечтой, чем действительностью, представлением, столь расплывчатым и далеким от реальности, что к нему вообще нельзя подступиться. В результате они становятся гонимыми жаждой переживаний, которую нельзя утолить, поскольку им неизвестно, чего, собственно, они жаждут. Они знают только, что ждут — ждут, что «что-то случится». Но настоящая жизнь не становится возможной только тогда, когда выигрываешь в лотерею огромное состояние.

Другие люди имеют вполне конкретные представления о «настоящей жизни». Это представления о большей безопасности или здоровье, лучших условиях жизни (другой партнер, другая профессия, больше материальных средств и т.д.), о том, чтобы избавиться от страданий, иметь больше власти, быстро и без проблем достичь своего — словом, это представления, касающиеся реализации желаний и поставленных перед собой целей, и они часто принимают характер требований. В глазах этих людей их нынешняя жизнь в лучшем случае (если они еще не упали духом) является предварительной ступенью к настоящей жизни, которая, как они надеются, когда-то наступит. Пока же то, как они живут, — лишь временное явление, а то, чем они сейчас занимаются, на самом деле не важно, ведь их настоящая жизнь пока еще и не началась. Конечно, бывает и так, что подобный разговор происходит, когда большая часть жизни уже прошла и люди испуганно спрашивают себя, было ли это все, что смогла предложить им жизнь.

По-видимому, неотъемлемое свойство жизни — никогда чего-то не достигать, чего-то не добиваться, быть постоянно в пути и не чувствовать себя в полной безопасности. В нашей жизни постоянно что-то открыто. Все мы всю жизнь чего-то ждем. Чего ждут люди ? Те, кто считают себя несвободными в решении важнейших жизненных вопросов, ждут «подарка» от жизни, исполнения желаний. Другие — те, кто считают, что оказывают решающее влияние на свою жизнь, — ждут подходящих условий, чтобы их преобразовать.

Жизнь предоставляет нам свободу решать, как нам к ней относиться. Поэтому одни ждут исполнения своих желаний, которое они хотят получить от жизни, словно подарок, чтобы ощущать себя жизнеспособными (или, по меньшей мере, не быть обделенными, ибо иначе они будут считать свою жизнь «искалеченной»). В этой незрелой позиции словно сохраняется детское желание человека, чтобы о нем заботились и его «кормили» родители. Некоторые считают исполнение своих желаний правомерным требованием к жизни. По их мнению, тот факт, что они оказались брошенными в эту жизнь без спросу, дает им право требовать самых лучших условий. (Чтобы не было недоразумений, следует подчеркнуть, что речь здесь идет о требованиях к жизни, к судьбе, а не о законных требованиях социальной, человеческой справедливости.) Однако целью этих желаний и требований является нечто, что хочется иметь и чему поэтому всегда угрожает потеря, пока однажды это и в самом деле не теряется (самое позднее на смертном одре).

Другие избирают «экзистенциальный путь» в том, на что они ориентированы. Их в первую очередь заботит не то, чтобы больше иметь, а чтобы как можно лучше устроить жизнь с учетом той внешней действительности, в которой они в данный момент своей жизни находятся. Их ожидание имеет открытую форму, и вместо того, чтобы ориентироваться на (спроецированные вовне) желания и потребности, эти люди — с интересом, но все же спокойно — ожидают, что еще принесет им жизнь. Их интерес в первую очередь направлен на то, как они сами будут относиться к вызовам жизни, и что в данных условиях они могут сделать. Жизнь становится наполненной не из-за того, что реализуются их желания и права. Жизнь, если рассматривать ее экзистенциально, имеет, пожалуй, три стороны. Она заключается в том, чтобы

переживать то, что само по себе имеет ценность, что может быть воспринято как хорошее, красивое или обогащающее;

изменять и, где это можно, обращать в лучшее — лучшее само по себе, а не в лучшее «для меня»;

а там, где это невозможно, где необходимо терпеть, это означает — не просто пассивно принимать все как должное, а вопреки неблагоприятным условиям расти и становиться более зрелым, продолжать изменять самого себя, полностью раскрывая свои человеческие возможности, меняться в лучшую сторону.

Тем самым, забегая немного вперед, мы в самых общих чертах охарактеризовали учение Франкла о ценностях созидания, переживания и жизненных установок, представляющих собой три пути к наполненной смыслом жизни (эти принципы занимают центральное место в системе экзистенциального анализа и имеют практическое значение, принимая форму логотерапии).

Если мы теперь вернемся к вопросу, есть ли свобода в том, что является основным в моей жизни, то можно сказать, что ответ на него зависит от нашего понимания (которое может меняться!) жизни. Если под «жизнью» понимается исполнение желаний и потребностей, то такая «жизнь» зависит от обстоятельств, и в этом смысле она не свободна. Если же жизнь рассматривается экзистенциально, как соприкосновение моей личности с данными условиями нынешней ситуации, то тогда открываются многочисленные возможности того, как преобразовать жизнь или сделать ее терпимой.

В наших рассуждениях о свободе человека следует учитывать еще нечто важное. Если мы говорили выше, что человек не обладает абсолютной свободой, а только свободен преобразовывать условия своей жизни, то к этому надо добавить, что мы не можем к тому же располагать нашей ограниченной свободой всегда! Жизнь полна возможностей, и они могут не только не реализовываться, но даже не замечаться. Подобно тому, как дом строится из множества кирпичей, так и мы строим нашу жизнь из множества мелких решений, а последние наши решения основываются, соответственно, на многочисленных этажах прежних решений, которые даже давно уже могли исчезнуть из памяти и сознания. И тем не менее они создают возможности, которые открываются сегодня, и задают направление для дальнейших решений. Если, например, один человек из чистого любопытства или озлившись на тяготы своей жизни обращается к алкоголю или наркотикам, то это решение принимается вполне свободно, какими бы ни были последующие попытки. Со временем, однако, развиваются автоматизм и зависимость, которые все больше ограничивают эту свободу, а потому становится все сложнее отказаться от этих вещей. При многократном повторении определенных поступков — не важно, отвечает за них человек или они являются безответственными, эти жизненные пути прокладываются и становятся привычными, а другие пути отбрасываются. Никогда не следует забывать, что свобода имеет свою историю. Прежние решения (предварительные решения) обусловливают нынешние возможности, расширяют их либо ограничивают.

Иногда, когда в терапевтических беседах мы затрагиваем эти вопросы, пациенты оказываются очень удивлены своим выводом, насколько все же они всегда были свободны в своих жизненных выборах. Например, один пациент страдал от стойких состояний тревоги и болезненных мышечных спазмов в плечах; он боялся, что может случайно сорваться с лестницы или что его оставит жена. После экзистенциально-аналитического прояснения обстоятельств, приведших к появлению этих страхов, ему пришлось констатировать, что уже многие годы он, в сущности, был настроен против себя и отрицал свое умение чувствовать верное. В бесчисленных небольших решениях — как выяснилось, это были решения! — он отрицал свои «лучшие знания» и оставлял в стороне возникавшие вопросы и задачи, если они не отвечали его главной цели. В чем состояла эта цель? Очевидно, что страхи возникли из-за того, что его жизнь, в том виде, как он хотел ее устроить, оказалась в серьезной опасности и могла превратиться в ничто. Жизненный тупик, в который он себя этим загнал, проявился теперь в его страхах — это и требовалось раскрыть в терапии, а затем устранить при помощи специальных упражнений.

И вы тоже, наверное, удивитесь или даже испугаетесь, если подумаете, как часто за один-единственный день, за один-единственный час у вас есть возможность соприкоснуться со своим миром или самим собой, как часто вы решаете, как правило, совершенно спонтанно (и правильно!) и без долгих (сознательных) размышлений. Фактически каждая минута содержит массу возможностей — малейших и наиболее вероятных, — из которых мы непрерывно выбираем и, соответственно, выискиваем одну. Так мы обустраиваем нашу жизнь, каждый в отдельности, ведь то, с чем мы соприкасаемся в этот час, в эту минуту, и есть наша жизнь в этот час и станет однажды нашей жизнью в тот час.

Автор — Альфрид Лэнгле

Глава из книги Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия публикуется с согласия издательства Генезис